На прошлой неделе Андрей Тетерук, тот самый командир батальона "Миротворец", который вырвался с бойцами из Иловайского котла, был в Виннице. У Андрея были только сутки на общения с родными и с сыном. Но его телефон звонил часто: звонили родные его бойцов, звонили друзья, с ним хотели встретиться в управлении МВД и в исполкоме. В перерыве между встречами Андрей Тетерук нашел время, чтобы пообщаться с журналистом "Міста".
На встречу Андрей пришел с женой Людмилой. Она рассказывает, что привыкла ждать мужа и верить в него. Верить, сильно верить, очень сильно пришлось и недавно - когда Андрей Тетерук прорывался с бойцами из Иловайска. Его батальон должен был выходить по зеленому коридору, о котором было заявлено на высшем уровне и который потом накрыли огнем с русской стороны. В сети появилось сообщение, что командир батальона "Миротворец" погиб...
- Я знаю, что он очень опытный, он сильный, он везучий, он умный. Я до последнего верила, что он вернется с ребятами, - рассказывает Людмила. - Самое интересное, что эта информация якобы о гибели появилась сначала на российских сайтах, потом уже на украинских. Я старалась не терять самообладания: рядом была моя мама, его мама - и мне нужно было их поддержать. Хорошо, что есть друзья, к которым можно обратиться. Я сразу же обратилась к другу мужа по миротворческой миссии. Он, имея доступ, проверил информацию, успокоил - это было 2 часа ночи. Сказал: ничего не известно, он не вышел, и никто его не видел - ни раненым, ни погибшим - из тех, кто вышел из котла. А потому ничего говорить нельзя. Я обратилась по Фейсбуку к Юрию Бутусову (главный редактор сайта "Цензор"), дала ему свой телефон, и он мне позвонил. Не менее двух часов ночью - с 2 до 4 утра - он со мной разговаривал, успокаивал меня. Видели и родные, что я спокойно веду разговор. Они тоже успокаивались. Наверное, это спасло их от инфаркта.
Он тоже по своим источникам узнавал информацию, сказал: ничего не подтверждено, поэтому нужно верить. И после этого разговора я была более спокойна, чем до того. Поэтому спасибо Юрию Бутусову за эту ночь, которую он со мной провел в телефонном разговоре. Огромное спасибо за поддержку, за понимание и помощь... Вот так мы ждали утра. И уже утром в ФБ прочитали сообщение Авакова (министра внутренних дел. - Авт.), что они вышли.
31 августа в 9.02 Арсен Аваков на своей странице написал: "Андрей Тетерук!!!!!!!!!! Командир "Миротворца" жив, зря тут его хоронили! Будет жить долго! Только что вышел в расположение наших с группой бойцов! С ним вышел и командир "Днепр-1" Юрий Береза с бойцами!"
Когда Андрей Тетерук, уже будучи в аэропорту Днепроперовска, позвонил домой - родные уже знали - он жив.
Сейчас главная задача Андрея, он сам говорит об этом, спасение тех его бойцов, кто находится в плену, и поиски тех, кто считается без вести пропавшими. А также любые другие организационные вопросы, связанные с лечением раненных.
- Андрей, со сколькими людьми Вы вышли из котла?
- Сейчас можно говорить о цифре порядка 70 человек из 90.
- Двадцать осталось там?
- Двадцать находятся без вести пропавшими. Сюда же входят те люди, которые не идентифицированные. Мы занимаемся тем, что с помощью центров определения ДНК идентифицируем личность каждого найденного человека.
- Относительно того, что там происходило в Иловайске и под Иловайском... Мы смотрели новости, читали Семенченка (комбат батальона "Донбасс". - Авт.) в Фейсбуке. Вы можете рассказать, как это было на самом деле? Говорили, что должно подойти подкрепление, они не подошли...
- Да, они не подошли. 25 числа должна была быть плановая ротация, которую мне обещал замминистра МВД. Личный состав был настроен на ротацию. Но я получил приказ на передислокацию и усиление нашей группировки войск в Иловайске. Я начал готовиться к выполнению этого приказа. Часть людей не захотела ехать на выполнение этого приказа, они остались в батальоне. После того, как я совершил марш, мы оказалась в Иловайске. Мне поставили задачу держать оборону вагонного депо, которую мы успешно выполняли в течение 5 дней.
- Это на той железной дороге, которая делит город? Семенченко писал, что это был ключевой момент...
- Железная дорога интересна тем, что подвоз боеприпасов по ней сильно облегчает логистику и обеспечение российских войск. Везти эшелон боеприпасов железной дорогой на треть порядка экономнее и дешевле, чем грузовиками. Мы депо держали пять суток. Считаю, что с поставленной задачей мой личный состав справлялся отлично. За пять суток у нас было только несколько легко раненных, и то от обстрела "Градами" и минами - по нам достаточно плотно пристрелялись корректировщики. (Андрей на планшете показывает план Иловайска и то самое вагонное депо, которое он и его бойцы удерживали по приказу. - Авт.)... Ну вот собственно сам Иловайск. А вот это крупный железнодорожный узел с сортировочной веткой. Мы занимали вагонное депо по периметру, обороняли его, а так же выставляли вдоль железной дороги секреты, которые позволяли нам контролировать всю фронтальную часть перед городом. Вот это железнодорожные пути, там находились составы. Эта территория считалась нейтральной. И вот эта часть города (Адрей показывает часть за железной дорогой. - Авт.) была подконтрольна сепаратистам. Кто бы что ни говорил, Иловайск никогда никто полностью не брал, хотя бравые армейские генералы докладывали, что он взят. Огневой контакт у нас был практически круглые сутки на расстоянии 200-300 метров.
- Обстреливали с той стороны города, неподконтрольной украинским войскам?
- Конечно. Я вам сейчас покажу результаты их работы, достаточно точно пристрелялись. (Адрей показывает фото крыши депо. - Авт.) Вы сами видите, что у нас вся крыша похожа на сыр Рокфор, вся - дырявая. Они стреляли 72-миллиметровыми минами, те не пробивали. Потом стреляли 120-миллиметровыми минами, ну уже тогда образовывались определенные дыры, пробивали крышу. Ну и ракеты "Града" пробивали конструкцию. Это только в одном здании порядка 20 пробоин. Дальше еще большие разрушения... Они четко корректировали.
- Почему не пришли войска на поддержку? Этот вопрос волнует всех.
- После того, как мы вышли из окружения, первым нашим желанием - командиров, которые несут ответственность за свой личный состав - было разобраться, почему вообще произошла ситуация, что котел, собственно, состоялся. По данным разведки, которыми мы тоже обладаем, Генштаб и Минобороны докладывали, что котел готовится. Но ведь если мы получаем определенную информацию, мы должны уметь ею воспользоваться.
Вся прелесть информации - в ее достоверности, своевременности и умении ею пользоваться. Если наши генералы не умеют, не обладают, не хотят (пользоваться информацией. - Авт.), то надо принимать решения. Поэтому мы обсудили этот вопрос на уровне добровольческих батальонов, потом советовались с министром внутренних дел, после чего этот же вопрос задали Голове Верховной Рады с просьбой инициировать служебное расследование по высшему руководящему составу армии. Ну и после того мы сказали, что было бы здорово увидеть Президента - задать этот вопрос ему непосредственно. Нам в течение буквально часа организовали встречу с Президентом. Это я считаю определенным знаком внимания к этой проблеме - все-таки Президент. И я считаю, что он хочет и стремится решить эту проблему.
- Вы услышали ответы на свои вопросы?
- Я вижу, что процесс начался. В Генеральной прокуратуре инициировано служебное расследование. У них есть около 30 суток, чтобы его провести. Мы предупредили, что никто не собирается проводить никаких судов Линча или самосудов. Мы хотим, чтобы было справедливое расследование. И если человек виноват или некомпетентен - он должен быть наказан. Eсли же человек отдает грамотные приказы, которые приводят к улучшению ситуации - его нужно поощрять, он должен расти карьерно. Вот такая ситуация нами была озвучена. Я считаю, что Президент нас услышал. Он сам переживает за всю эту ситуацию. Мы надеемся, что подвижки будут в лучшую сторону.
- На этой встрече с Президентом кто был?
- Семен Семенченко (комбат батальона "Донбасс". - Авт.), Юрий Береза (комбат батальона "Днепр-1". - Авт.), я и Юрий Стець (народный депутат, который единственный сложил с себя полномочия и теперь в составе Нацгвардии воюет в АТО. - Авт.). И собственно Президент.
- Когда Вы приняли решение, что нужно прорываться с котла?
- Я принимал решение, основываясь на той информации, которую имел. Как командир батальона я колебался между тем, что нужно выполнять поставленный боевой приказ и нужно спасать бойцов. Я поддерживал связь с людьми, которые снабжали меня информацией, что происходит вокруг нас, о положении группировки врага... И мне был предложен вариант - эвакуация. Но мы должны понимать, что той техникой, которая у нас была, совершить эвакуацию я не мог. Весь маршрут мне рисовали через поля, и не имея местного проводника, я бы просто не вывел батальон в назначенную точку. У меня было три ПАЗа-УАЗа, а эта техника не предназначена для бездорожной эвакуации личного состава. Я этот маршрут категорически отверг. Тем более, что на уровне президентов официально был разговор, и было заявлено, что обеспечивается зеленый коридор. Помимо этого была договоренность командиров группировок, которые представляли войска, о том, что наши военнослужащие отдают пленных российских десантников - порядка 50-ти. И в обмен на передачу российских десантников нам дают уйти. Это было по состоянию на 21 час. По состоянию на 5 утра мы были готовы к выходу, я отдал приказ на совершение марша. Но после того, как я доложил, что мы готовы к оставлению района, начались переговоры, после которых стали менять исходные условия самих переговоров. Вплоть до того, что военнослужащих нужно было отдать сразу. Также требовали, чтобы мы отдали все наше оружие, всю тяжелую технику и выходили, грубо говоря, покрыв себя позором.
- Условия менялись со стороны России?
- Конечно. Переговоры велись на уровне нашего командования и командиров российской стороны. Движение колонны началось где-то в 8 утра. Командующий группировкой "Південь" генерал Хомчак принял решение на совершение марша согласно ранее достигнутых договоренностей. В процессе движения колонны переговорщики начали требовать дополнительное время для согласования, потому что согласовали каждое свое движение с Москвой. На это было отвечено - мы обо всем уже договорились и никаких дополнительных изменений заключенного договора не имеет место быть. Если вы не соблюдаете первую часть договора, с вами не о чем договариваться на счет второй. Ну, и в процессе движения колоны, когда мы уже вышли на середину маршрута, мы попали под обстрел.
- Как вообще был сформирован батальон "Миротворец"?
- Это не военный батальон. Это милицейский батальон. Сформирован на базе Министерства внутренних дел 9 марта 2014 года - решением министра внутренних дел Арсена Авакова.
- Но вы кадровый военный. Правильно?
- Мое базовое образование - военный. Я закончил Московское ВОКУ (Высшее общевойсковое командное училище. - Авт.) в 1994 году. После этого служил в Российской Федерации по контракту, я обязан был дослужить 5 лет. Потом перевелся в Украину, так как я не видел дальнейших перспектив в России. После чего служил во внутренних войсках Украины, в частности в "Ягуаре". И отсюда уже уезжал в миротворческие миссии в Косово 2004-2005, 2006-2007. Я там был замкомандира миротворческого подразделения, начальником штаба. В 2007-ом, после миссии, я ушел на пенсию и занимался уже гражданским делом. Получил второе высшее образование, был директором фирмы - мы изготавливали топливозаправщики, торговали с Россией до тех пор, пока они не перестали с нами торговать и дружить. Потом мы начали "дружить" в других аспектах.
- В батальон "Миротворец" Вы как попали?
- Меня пригласил ректор академии внутренних дел, предложил должность командира батальона. Буквально второго марта, когда началась агрессия России, я пришел в военкомат и записался добровольцем. Наш винницкий батальон территориальной обороны формировался долго, кроме того, они хотели заключать контракт... А я все-таки имел обязательства по бизнесу и не собирался подписывать контракт на какое бы то ни было время и возвращаться в какую-то армию... В качестве добровольца я готов был выполнить все поставленные задачи на тот период, который был необходим. Их не устроило мое желание не подписывать контракт, а меня их... Буквально через день после этого меня пригласил ректор, через день я принял предложение и дал согласие на назначение на должность командира батальона.
При академии МВД есть Центр специальной миротворческой подготовки, там есть хорошая база, которая позволяет формировать и готовить подразделение. Ну, и идея была такая, что все участники боевых действий, которые уже были по разным миссиям, имея боевой опыт, использовать свои навыки для того, чтобы выполнять поставленные задачи. Но, к сожалению, не все оказалось так, как хотелось. Многие меркантильно относились к этому, многие спрашивали: сколько за это будут платить, а вдруг меня убьют... Обычные вопросы, которые интересуют обычных людей.
- И что Вы им отвечали?
- Я им говорил, что вам дают шанс защищать свою Родину и о какой оплате может идти речь. У нас было очень много сказано, много было услышано с двух сторон. Но, тем не менее, ребята подобрались в большинстве своем хорошие. Есть у меня в батальоне и человек десять винничан (Андрей Тетерук называет некоторые фамилии. Кстати, некоторые раньше служили в "Беркуте", кто-то сейчас проходит лечение после ранения. - Авт.), ребята - отличные. Я очень сожалею о том, что у нас есть потери. Это единственное, что никак не изменить. Всегда можем найти новое оружие, новую технику. Самое тяжелое - когда теряешь людей.
- Насколько у ваших бойцов сейчас крепок боевой дух, после всего пережитого?
- Считаю, что он достаточно высок. Но мы требуем ответов, практически всем коллективом, за гибель тех товарищей, которые могли бы остаться в живых, если бы не было бездарного формирования операции. Люди, которые со мной были пять дней в Иловайске, понимали, что в прямом огневом контакте, который у нас был практически круглосуточно, мы выполняли все поставленные задачи и отрабатывали их на оценку "отлично". У нас не было потерь. Потери были с той стороны. Другого в принципе для военного нечего желать. Если ты поражаешь противника - ты молодец. Если противник поражает тебя - значит, он молодец. Вот мы были молодцами по состоянию на 29 число. Все потери у нас были в результате огневой засады, когда мы прорывались с боем.
- Связи с женой на тот период не было. Правильно?
- Пока я был в Иловайске, периодически звонил. Когда было принято решение идти на прорыв, я предупредил, что мы прорываемся с боем - и отключил телефон. Это для того, чтобы не было возможности пеленговать перемещение колонны и отслеживать координаты наших войск. Потому что российская сторона очень плотно использует все современные средства радиоэлектронной борьбы.
- То есть все звонки домой, посты в Фейсбуке - опасны?
- Они все освобождают разведуправление от бессмысленной работы агентов. Есть два оператора, есть аппаратура, они считывают звонки... Поэтому моя супруга и не знала ни о том, что со мной, ни о том, где я... Пока я не оказался в аэропорту Днепропетровска.
- Скажите: мы победим?
- Мы не проиграем. Я говорил и еще раз повторю: весь народ победить нельзя. Можно выиграть одно сражение, можно иметь временный успех в тактических операциях, но весь народ победить нельзя! Мы давно ведем борьбу, и у нас многолетняя история и казачества, и Запорожской Сечи. Наши предки отличались свободолюбивым духом и никогда не позволяли себя заковывать в кандалы и диктовать нам свою волю. Я считаю, что мы ничем не хуже наших предков, имеем все возможности для того, чтобы всяким политикам давать отпор, ставить их на место, в том числе, и нашими сегодняшними действиями. Единственное... Конечно, нужно, чтобы народ был более информирован, более идейно подкован. Уж очень много у нас людей боятся, еще не слыша ничего, еще не вступив в бой... Я не готов осуждать кого бы то ни было, но когда начала разваливаться группировка под Иловайском, целая бригада покинула место дислокации, оставив всю технику. Я считаю это трусостью и предательством: они не попали еще в огневой контакт, но оставили всю технику, которая страной по крупицам добывается, которая на вес золота... И они ее оставили без боя. Я считаю это недостойным.
- Часть нашего винницкого батальона тоже вернулась...
- Я никого не обсуждаю, я не знаю, какая у них конкретная ситуация... Я еще раз хочу заострить внимание: каждый из нас имеет шанс, который он может использовать или не использовать. На месте должны быть нормальные ребята, нормальная оборона, нормальные приниматься решения. И задача ровно одна: видишь врага - бей его.
- Чем бить? Говорят, что оружия нет...
- Это не корректный вопрос. Есть оружие, нет боевого духа. Не бывает такого, чтобы бойца отправили без оружия на фронт. Нет такого. Есть трусость, есть нерешительность, есть другие факторы, которые позволяют говорить, что кто-то не в состоянии выполнять поставленные задачи. Наши деды в Великую Отечественную воевали без бронежилетов, без оружия, и они выполняли поставленную задачу. Я тоже мог сказать, что у меня только автоматическое оружие и я не могу стоять на передовой. Ко мне заезжали и стреляли танки. Я понимал, что, возможно, это последние минуты нашей жизни... Я ставил задачу - всем гранатометчикам готовиться к бою.
Да, я понимал, что это сложно. Но залп из 20 гранатометов сожжет не только танк, а танковую колонну. Поэтому я четко ставил задачу. Была парадоксальная ситуация, когда к нам в Иловайске танк подъехал. Сначала обстрелял наше депо тремя или четырьмя выстрелами, так что у нас там стены дрожали, а потом переехал на ту сторону и начал бить сепаратистов. Сначала хотели сжечь, потом хотели напоить танкиста. Но так и не поняли, что это был за "летучий голландец", какую задачу он выполнял.
- Сегодня у Вас были встречи и в милиции, и в исполкоме. Предлагали помощь?
- Спрашивали, какие потребности у меня есть, в чем я нуждаюсь. Я сказал, что я нуждаюсь в том, чтобы все, кто у меня числится безвести пропавшими, оказались живыми. И те, кто пленены, - освобождены. На втором месте - потребность в обеспечении техникой. Продовольствия и боеприпасов достаточно. Оружие, которое утрачено при прорыве, оно все меняется. Но уничтожена почти вся техника для перевозки личного состава. Эту проблему мы сейчас решаем на уровне министерства, волонтеров и тех организаций, которые собираются помочь. Я и раньше говорил и сейчас говорю: у нас замечательный народ, и такого нет нигде, ни в одной стране - чтобы люди так синхронно с Армией действовали в поддержку своей Родины, ставали единым целым.
Когда Россия вела войну и они там пытаются сейчас проводить аналогии - они не понимают, что война в Чечне - это государство и армия, но ничего другого там не было. У нас при каждом подразделении налажены тесные связи с волонтерами, и они помогают многим: от продовольствия до экипировки.
- Как только у нас отобрали Крым, была информация, что со стороны России будут замыкать по суше выход к Крыму. Потом она куда-то пропала. И только сейчас появились какие-то карты и какое-то объяснение. В связи с этим вопрос: командиры вообще понимают логику того, что сейчас происходит и как этому противостоять?
- Я не готов огульно обвинять всех. Там есть талантливые офицеры, которые имеют свое мнения. Но как говорят у военных: имей мнение, не имей пенсии. Если я доброволец и знаю, что есть опасность для Родины - я готов ее ликвидировать всеми доступными средствами и методами. Если бы мы не имели такой ситуации (в Иловайске. - Авт.), у меня бы и не было причин задавать вопросы и требовать на них ответы. Кроме того, нам нужно извлекать из этого уроки. Потому что до сих пор при формировании бюджета на текущий год они заказывают какие-то программы на 5 лет вперед, тратят страшные суммы денег вместо того, чтобы обеспечивать Армию сегодня и сейчас. У нас война может закончиться полным развалом Украины, если мы будем думать, что придет какой-то поляк, британец или американец и будет защищать территориальную целостность Украины.
- Кстати, о поляках и британцах. Говорят об общих учениях во Львовской области с участием войск иностранных государств. Насколько это может быть полезно?
- Учения - это демонстрация силы, и ее нужно было демонстрировать раньше. У нас уже идет война и этого никто понять не может. Мы когда прорывались с боем, перемещались ночью. Идешь через поля подсолнухов, они пахнут, как в раю, ароматы такие, что голову кружит... А потом идешь через поле, обработанное "Градом" - там земля перемешанная с трупами, пахнет Мордором. И вот хочется, чтобы люди понимали, что сейчас идет война и нужно сделать все, чтобы ее остановить. Если нужно воевать - нужно воевать, нужно договариваться - нужно договариваться. Но ходить и отмахиваться от этой проблемы, как будто она решится сама собой, глупо.
- Пару слов для тех, кого сейчас призвали.
- Все, что я хотел бы сказать, исходит из того, что я вижу своими глазами... Надо тщательно готовиться владеть своим стрелковым оружием: пристреливаться, любить и ценить его, это - единственный друг. И оно, оружие, будет гарантировать тебе жизнь. Это раз. И второе. Я бы очень хотел, чтобы люди не глушили свой страх алкоголем. Человек в состоянии алкогольного опьянения не представляет угрозы для противника.
- А противник сильный.
- Если бы он был слабым, он бы не пересек границу и не развивал бы успех на этом этапе. Конечно, противник сильный, но не мотивированный. Единственная мотивация у них - это деньги. А деньги никогда не могут привести к хорошему результату в военных действиях. Это наемники, они точно также устали, точно также не хотят уже этой войны. Поэтому нам нужно собраться с силами и закончить это все, как можно раньше. Это как раковая опухоль: если не отсечь метастазы - будет поражон весь организм.
- Рана на руке - это при выходе из котла?
- Это меня взрывной волной ударило, немного нарушил меры безопасности (отшучивается Андрей. - Авт.) - нужно было опустить рукава.
На следующий день Андрей Тетерук уехал в Киев. После боевого слаживания его батальона, "миротворцы" снова будут готовиться к исполнению поставленных задач. Надеемся, что к тому времени будут уже и результаты расследования Генпрокуратуры, которых ждут все: не только бойцы, которые вырвались из-под Иловайска и родственники погибших в том бою, но и обычные граждане. Очень хочется верить, что "стрелочников" не назначат - время изменилось, да и цена вопроса тоже.